ВОПРОС: священники и сестры-монахини носят на пальце обручальное кольцо, подобно людям, вступившим в брачный союз. Почему их решение вернуться в мир, чтобы вступить в брак с человеком, не рассматривается как второбрачие?  И можно ли сказать, что человек, вернувший в мир ради человеческой любви, «всем сердцем любит Бога», и допускать его к Причастию? 

Почему выбор союза с Богом обратим, и отказ от Него в пользу человека не является грехом? Почему это не нарушение заповеди Иисуса: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает»? Или их кольца игрушечные?

Спрашиваю не потому, что отстаиваю второй брак или чтобы предать анафеме тех, кто вернулся в мир. Просто в моем представлении "да", сказанное Богу, тем более должно оставаться "да". Данные же случаи для меня - мирянки, состоящей в церковном браке и давшей свое необратимое "да" в точно таком же молодом возрасте, как и духовенство, - выглядят как использование своей власти пастырями для попущения себе и непримиримости к овцам, т.е. как непоследовательность.