Первой попыткой деятельности в России стала миссия Антонио Поссевино, уже закаленного разочаровывающей историей в Швеции, ко двору Ивана Грозного в 1581 году. Несколько Пап пытались установить с Москвой дипломатические отношения, но им это не удавалось. Поэтому все испытали сильное волнение, когда в феврале 1581 года в Рим прибыли три представителя Ивана IV. Русский монарх, которому не везло в войне с Польшей, просил вмешательства и посредничества Папы, в свою очередь, предлагая открыть свою страну для Запада. Папа Григорий XIII ухватился за возможность разрушить давние преграды и исследовать возможность объединения России со Святым Престолом, таким образом, заполучая могущественного союзника в войне с турками.
Папа решил выслать своего представителя, и эту тяжкую и требовательную обязанность он возложил на Поссевино. 12 августа 1581 года Поссевино впервые встретился с Иваном Грозным. Затем началась полоса дипломатических ухищрений, которые были обречены на провал. За благожелательной маской Иван скрывал свою цель - замедлить продвижение Польши на поле битвы.
Больше ничего его не интересовало. Отправной точкой Папы была необходимость религиозного единства как единственно прочного основания для любых дипломатических действий, символизированное копиями декретов Собора во Флоренции, которые Поссевино вручил Ивану. Тем не менее, отправной точкой русского царя была крайняя необходимость заключить мир с Польшей. Царь упорно вел свою линию и поставил весьма жесткие условия. Он настаивал, и Поссевино пришлось согласиться на то, чтобы сначала разобраться со светскими делами. Поссевино повел переговоры с Польшей, и в небольшой пограничной деревне Киверова Гурка он сумел добиться заключения десятилетнего перемирия между двумя великими славянскими народами. Затем он вернулся в Москву. Иван начал уходить от попыток решить религиозные вопросы. 21 февраля 1582 Поссевино запомнил навсегда. В этот день он и Иван Грозный пришли к основному вопросу папской миссии - вопросу религиозногo единства. Иван взорвался, изливая гнев, презрение и злобу. Он грозил иезуитам своим скипетром, которым не так давно убил собственного сына. Поссевино тихо и спокойно перенес волну монаршего гнева.
14 марта он отбыл из Москвы в Рим, и его сопровождал русский посол, у которого не было прав вести дальнейшие переговоры. Так, обменом даров и дипломатических любезностей, и закончились тяжкие труды Поссевино по достижению манящей цели религиозного согласия между Римом и Москвой. Второй попыткой иезуитов их поддержка про-римского движения среди белорусов. Белорусы являлись значительной частью тех славян, которые были постоянно раздираемы между Россией и Польшей. Постепенно они, несмотря на византийские обряды и каноническое право, стали склоняться к Риму. Поддержание этого настроения и его развитие стало одной из основных задач Петра Скарги. В 1577 году он опубликовал своевременную и убедительную книгу под названием "Единство Церкви Божьей". В этой книге Скарга не стал говорить о вселенском единении всех Восточных Церквей с Римской, но сосредоточил свое внимание на Польше и Литве и предупредил белорусов, что в союзе с патриархом Константинополя (в то время Константинополем владели турки) они никогда не обретут силы для того, чтобы выйти из состояния упадка, в котором они оказались еще в прошлом веке. Добиться роста они смогут только в союзе с Престолом Святого Петра. Скарга уверил белорусов, что приняв Римскую Церковь - прекрасную царицу, облаченную в разноцветные одежды - они смогут сохранить прежние обряды и литургию. Также он напомнил белорусам, что ранее они принимали участие в единении с Римом, которое произошло на Соборе во Флоренции (1438-1445). Другие иезуиты также поддержали Скаргу. Станислав Соколовски опубликовал две работы, в которых одобрял идею единения с Римом, а отцы в Вильне, посредством проповедей и наставлений, создали благоприятную для Святого Престола интеллектуальную атмосферу. Никогда прежде литературная жизнь белорусов не была столько активной. Антонио Поссевино убедил Папу Григория XIII учредить в Вильне семинарию для белорусов, а также обеспечить им обучение в управляемых иезуитами колледжах в Оломоуце, Браунсберге и Праге, и в Греческой Коллегии в Риме. В итоге белорусские епископы подали официальное прошение о воссоединении с Римом, и 23 декабря 1595 года Папа Климент VIII объявил, что отныне Белорусская Церковь едина с Римской. В октябре следующего года в Бресте состоялась трогательная церемония, на которой присутствовали Скарга и его товарищи, и в ходе которой белорусские епископы в возвышенном духовном порыве объявили о ратификации единства церквей. Это событие известно под названием Брестская Уния и фактически является региональным возрождением Флорентийской Унии; благодаря ему Белоруссия вошла в польско-литовский союз. Но вскоре это великое достижение оказалось омрачено. В белорусском обществе появились трещины, когда многие пожелали остаться православными. Впереди лежали печальные дни разногласий, и радость католиков за белорусов была неполной. Целью третьей попытки иезуитов вновь была Россия. Результаты оказались в высшей степени странными. Центральной фигурой в новом начинании стал таинственного происхождения русский по имени Дмитрий, который провозглашал себя законным наследником российского престола. В 1584 году Иван IV умер. За его смертью последовала анархия, и через семь лет, посреди всеобщего хаоса, пропал Дмитрий, маленький сын Ивана. В 1603 году, почти через двадцать лет, в период правления Бориса Годунова, в Польше объявился молодой человек, заявлявший, что он и есть Дмитрий. Папский нунций Клаудио Рангони поверил ему. Король Сигизмунд решил поддержать его притязания на российский престол. Рангони представил его иезуиту Гаспару Савицкому. Дмитрий выразил желание стать католиком, и 17 апреля 1604 года Савикцки принял его исповедание веры. Пред королем Польши, папским нунцием и иезуитами открылись прекрасные и заманчивые перспективы: коронация Дмитрия, и последующее воссоединение России с Римом, направляемое и вдохновляемое Дмитрием. Папа Климент VIII был осторожен, а его преемник Павел V - полон энтузиазма. В Польше Дмитрий собрал армию и вступил в Россию, сопровождаемый двумя иезуитами-капелланами: Миколаем Чижовским и Гаспаром Савицким. Дмитрий одерживал победу за победой и, наконец, 20 июня 1605 года он вступил в Москву, приветствуемый народом. Казалось, что день воссоединения с Россией вот-вот наступит. В то же самое время против нового правителя поднималась волна политического и религиозного недовольства. Народ отталкивало присутствие двух иезуитов, которых отождествляли с латинской литургией и традицией. В феврале 1606 года Чижовски предупредил Дмитрия, что против него [Дмитрия] замышляется заговор. Прошло совсем немного времени с того момента, как Дмитрий и Савицки обсуждали план открытия школы иезуитов, а 27 мая 1606 года поднялся бунт, и Дмитрий был убит в Кремле боярами. Дмитрий, разумеется, не был сыном Ивана IV - скорее, орудием в руках бояр, недовольных правлением Бориса Годунова, и унес с собой в могилу непомерные и напрасные надежды Ватикана и иезуитов, которые в качестве духовных советников, послов и капелланов приняли участие в этой странной истории. Перспективы, насколько бы они ни были грандиозными и захватывающими, были основаны на слабейшем из всех возможных оснований: на способности одного неустойчивого правителя отвратить целый народ от верности их религиозным и церковным традициям.
После роспуска Общества в Европе и первого Раздела Польши двести один иезуит в четырех колледжах и двух резиденциях польских и литовских областей внезапно оказались под правлением императрицы Екатерины Великой. Так Общество продолжило существовать в России до 1820 года. Два фактора отвечают за создание этой ситуации: во-первых, непримиримость императрицы, которая, оценивая вклад иезуитов в культурное развитие своей страны, отказалась позволить публикацию буллы о роспуске; и во-вторых, постепенная, нерешительная уступка Папы Пия VI Екатерине. Dominus ac Redemptor прибыл в Польшу в середине сентября 1773 года. Екатерина приказала, чтобы эту буллу считали несуществующей, и губернатор Могилева приказал, чтобы все копии документа были переданы ему. Перед иезуитами вновь остро встал щекотливый вопрос: зависит ли сила действия буллы от соблюдения канонических правил при обнародовании. Возглавлял иезуитов ректор полоцкого колледжа, литвин Станислав Черневич, который незадолго до публикации папской буллы в Польше был назначен вице-провинциалом иезуитов в Белоруссии. Черневич обратился к Пию VI. Он разъяснил Папе позицию канонических адвокатов, считавших, что для иезуитов в Белоруссии, поскольку бреве там обнародовано не было, по-прежнему являлось долгом совести соблюдение монашеских обетов и Устава Общества. Далее он указал, что, несмотря на такую интерпретацию, некоторые из его подчиненных колеблются во взглядах, а некоторые даже считают себя обязанными выйти из Общества. Через кардинала Карло Реццонико Черневич любезно попросил Папу дать каким-либо образом понять, доволен ли он ими. 13 января 1776 года Папа дал загадочный ответ: Пусть плод ваших молитв, как предвижу я и желаешь ты, будет благоприятен. Белорусские иезуиты продолжали служение в своих школах и церквях. За три года, с 1780 по 1783, произошло три события, способствовавшие росту Общества и упрочению его позиций: открытие новициата (открылся в Полоцке 2 февраля 1780 года‚ и насчитывал 8 новициев), избрание генерального викария и устное одобрение существования Общества в Росии Пием VI 12 марта 1783 года, когда он трижды повторил: Я даю свое согласие. Десять лет прошло с тех пор, как Климент XIV издал Dominus ac Redemptor, и теперь Екатерина была вознаграждена за свою непоколебимость. В 1800 г. новый правитель, Павла I. передал Обществу церковь Святой Екатерины в Санкт-Петербурге и дал свое согласие на то, чтобы там был устроен колледж. Заинтересованные духовными ценностями католичества и деятельностью Общества в его ряды вступали и некоторые русские. В середине прошлого века это были князь Иван Гагарин (1814-1882), основатель "Славянской библиотеки" в Париже, публицисты Иван Мартынов (1821-1894) и Евгений Балабин (1815-1895)‚ основоположники существующего до нашего времени журнала "Etudes". Среди известных русских иезуитов необходимо также назвать Николая Бока (1880-1962) - бывшего дипломата Императорской Российской Миссии при Св. Престоле в Риме, также публициста; Ивана Кологривова (1890-1954) - профессора русской духовности в Папском Восточном Институте в Риме. О. Иван написал книгу "Очерки по истории русской святости", впервые изданные в Брюсселе в 1961 г., и недавно в России; Станислава Тышкевича (1887-1962) - богослова, профессора в Папском Григорианском Университете и в Папском Восточном Институте в Риме‚ в течение 30 лет преподававшем там восточное богословие и русский язык; Георгия Коваленко (1900-1975) - эконома в Папской Семинарии "Руссикум" в Риме. Среди наших современников это также Виктор Новиков (1905-1979)‚ вступивший в Общество Иисуса в Альбертине (Польша)‚ и вместе с американским иезуитом, о. Вальтером Чишеком, попавшим в ГУЛАГ. После окончания срока в лагере он нашел работу преподавателя латинского языка в Башкирском городе Белебей. 7марта 1801 года Папа Римский Пий VII издал документ "Catholicae fidei", в котором официально утвердил Общество Иисуса, продолжавшее существовать в Российской Империи. Папа сделал это по предложению генерального викария иезуитов в России отца Франциска Кареу и по личной письменной просьбе царя Павла I. Это подтверждение стало важным событием для последующего полного восстановления Ордена иезуитов во всем мире, которое произошло в 1814 году. Период пребывания иезуитов в Российской Империи имеет большое значение в непрерывной истории Общества Иисуса, особенно для его полного восстановления во всем мире в 1814 году. Спустя шесть лет после восстановления Ордена царь Александр I подписал декрет об изгнании иезуитов из своей Империи. Когда к власти пришло Временное правительство Керенского, членам Ордена разрешили снова приехать в страну, но это разрешение уже через несколько месяцев утратило силу. После принятия закона о свободе вероисповедания (1990 г.) стало возможным зарегистрировать 21 июня 1992 г. Независимый Российский Регион Общества Иисуса.
